Апухтин А. Н. Памяти Ф. И. ТютчеваНи у домашнего простого камелька, Ни в шуме светских фраз и суеты салонной Нам не забыть его, седого старика С улыбкой едкою, с душою благосклонной! Ленивой поступью прошел он жизни путь, Но мыслью обнял все, что на пути заметил, И перед тем, чтоб сном могильным отдохнуть, Он был, как голубь, чист и, как младенец, светел. Искусства, знания, событья наших дней — Все отклик верный в нем будило неизбежно, И словом, брошенным на факты и людей, Он клейма вечные накладывал небрежно… Вы помните его в кругу его друзей? Как мысли сыпались, нежданные, живые, Как забывали мы под звук его речей И вечер длившийся, и годы прожитые! В нем злобы не было. Когда ж он говорил, Язвительно смеясь над жизнью или веком, То самый смех его нас с жизнию мирил, А светлый лик его мирил нас с человеком!
Рубцов Н. ПРИЕЗД ТЮТЧЕВА Он шляпу снял,
чтоб поклониться
Старинным русским каланчам...
А после дамы всей столицы
О нем шептались по ночам.
И офицеры в пыльных бурках
Потом судили меж равнин
О том, как в залах Петербурга
Блистал приезжий дворянин.
А он блистал, как сын природы,
Играя взглядом и умом,
Блистал, как летом блещут воды,
Как месяц блещет над холмом!
И сны Венеции прекрасной,
И грустной родины привет -
Все отражалось в слове ясном
И поражало высший свет.
ВСЕДОВОЛОД РОЖДЕСТВЕНСКИЙ. НЕКРАСОВ Зеленая лампа чадит до рассвета, Шуршит корректура, а дым от сигар Над редкой бородкой, над плешью поэта Струит сладковатый неспешный угар. Что жизнь — не глоток ли остывшего чая, Простуженный день петербургской весны, Сигары, и карты, и ласка простая Над той же страницей склоненной жены? Без сна и без отдыха, сумрачный пленник Цензуры, редакций, медвежьих охот, Он видит сейчас, разогнув «Современник», Что двинулся где-то в полях ледоход. Перо задержалось на рифме к «свободе», И слышит он, руки на стол уронив, Что вот оно, близко, растет половодье На вольном просторе разбуженных нив... Иссохшим в подушках под бременем муки Ты, муза, России его передашь. Крамской нарисует прозрачные руки И плотно прижатый к губам карандаш. А слава пошлет похоронные ленты, Венки катафалка, нежданный покой Да песню, которую хором студенты Подхватят над Волгой в глуши костромской. И с этою песней пойдут поколенья По мерзлым этапам, под звон кандалов В якутскую вьюгу, в снега поселений, В остроги российских глухих городов. И вырастет гневная песня в проклятье Надменному трону, родной нищете, И песню услышат далекие братья В великой и страстной ее простоте. 1928
Ф. Глинка. Н. М. ЯзыковуНевероятный и нежданный Слетел ко мне певца привет, Как лавра лист благоуханный, Как южных стран прелестный цвет. Там вы теперь – туда, бывало, Просилась подышать и я, И я мечтою улетала В те благодатные края. Но даром не проходит время, Мне принесло свой плод оно, И суетных желаний бремя Я с сердца сбросила давно. И примирилась я с Москвою, С отчизной лени и снегов: Везде есть небо над главою, Везде есть много чудных снов; Везде проходят звезды мимо, Везде напрасно любишь их, Везде душа неукротимо В борьбах измучится пустых. О Риме ныне не тоскуя, Москве сравненьем не вредя, Стихи здесь русские пишу я При шуме русского дождя. Покинув скромную столицу Для полугородских полей, Шлю из Сокольников я в Ниццу Дань благодарности моей — Слова сердечного ответа В родной, далекой стороне За сладкозвучный дар поэта, За вспоминанье обо мне.
| 
